Разное, Разное Опции

[Guest_---_*]

Мне кажется, что Тунгусские события, артефакты, найденные в районе реки Норада и Патомский феномен могут характеризовать различные фазы одного явления - критического состояния деполяризационных генераторов. Если это так, то с учетом предстоящего пика активности, вполне вероятно, что малоприятных событий на Патомском нагорье не придется ждать слишком долго.

Серия статей о Патомском кратере в "комсомолке".

Координаты:

Патомский кратер - 59 град. 17 мин. 04 сек. сев. широты, 116 град. 35 мин. 22 сек. вост. долготы.
Тунгусский феномен - 60 град. 53 мин. сев. широты, 101 град. 55 мин. вост. долготы.
Район рек Норада (также - Народа, Нарада), Балбаню и Кожим - примерно 65.03N, 60.12E.

Сообщение отредактировал Сергей Лептуга - 4 Aug 2006, 14:24

[Guest_---_*]

В.В. Налимов. Вероятностная модель языка

Рефлективное мышление и творческое озарение

"...Одной из составляющих мышления является коммуникация человека с самим собой. Здесь опять-таки используются средства нашего обыденного - дискретности - языка. Рефлективное мышление - это дискретное управление континуальным потоком мысли. Человек на дискретном языке задает вопрос самому себе, своему спонтанно протекающему мыслительному процессу. Получая какой-то ответ, он анализирует его на логическом уровне, и, если ответ его не удовлетворяет, то ставится следующий, видоизмененный вопрос. Отсюда, кстати и тот глубокий интерес, который проявляют современные философы-логики к анализу смысла вопросов [Хинтикка, 1974]. Открытие - это неожиданно пришедший в голову ответ на содержательно поставленный вопрос. Даже в области математики открытия происходят не на уровне логического мышления. Логическими средствами осуществляется только постановка задачи и проверка найденного решения, которое приходит как озарение.

Приведенные примеры показывают, что творческое озарение (С озарением мы сталкиваемся не только в творческом процессе, но и в нашей обыденной жизни. Одним из примеров этого может быть принятие решений. Известны попытки строго логического анализа принятия решений. Были предложены математические, в том числе и вероятностные модели. Но ситуация чаще всего столь сложна, что в процессе принятия решения мы ограничиваемся тем, что задаем себе вопрос и ждем ответа как озарения. Отсюда и пословица: Утро вечера мудренее) связано с выходом за границы логического мышления. Но осмысливание новых идей происходит на логическом уровне. Сознание человека должно быть подготовлено к восприятию новых, все усложняющихся построений. Скажем, введение в математику безумным гением Кардано мнимых чисел - понятия достаточно абсурдного с позиций здравого смысла - это одна из тех вех математического мышления, которыми отмечается возникновение новых возможностей для более богатых логических построений. Мы должны признать, что рефлективное сознание человека оказывается способным зачерпнуть из континуального потока мысли только то, к осмысливанию чего оно оказывается подготовленным своими предшествующими логическими построениями. Но логическое осмысливание, если оно ведет к построению необычных конструктов, - это также некоторое озарение.
Можно думать, что в творческом процессе, как и в нашей повседневной речевой деятельности, происходит постоянное взаимодействие между континуальной и дискретной составляющими нашего мышления. С помощью логики мы надеемся что-то непротиворечивым образом осмыслить из неисчерпаемого богатства континуальных потоков, но, осмысливая в рамках четких категорий, через кодирование смысла в дискретах, настолько сужаем смысл понятого, что потом снова возвращаемся к размытым континуальным представлениям. В этом особенность нашей культуры, в этом ее неразгаданная тайна.

Медитация - прямое обращение к континуальным потокам сознания

Призыв к молчанию как средству познания себя и мира (Будда, Чжуан-цзы, Рабиндранат Тагор, Кришнамутри и даже Витгенштейн) - это непосредственное обращение к континуальному мышлению в его чистом виде. Техника медитации - умение управлять континуальными потоками сознания без обращения к языковым средствам. В результате управления свободно текущим, логически не упорядоченным потокам мысли придается четкая направленность.
Западная мысль лишь совсем недавно обратилась к научному изучению необычных, измененных состояний сознания. К их числу относятся и те состояния,
которые возникают при созерцательных медитациях и молитвах молчания. Изучение измененных состояний сознания стало предметом клинических исследований. Опыт, накопленный мистиками различных религиозных направлений, стал предметом анализа психологов и психиатров. За короткое время накопилась огромная литература.
Медитацию можно рассматривать как деавтоматизацию привычных нам психических структур - медитирующий выходит за границы логически структурированного сознания. Возникает ощущение целостности. Дискретные символы языка оказываются недостаточными для выражения этого состояния сознания. В этом состоянии сознания нарушаются законы Аристотелевой логики; противоречия не вызывают больше удивлений, нарушаются привычно-следственные упорядочивания явлений, изменяются представления о пространственно-временной структуре мира; парадоксальность переживаемого воспринимается как нечто естественное.
…Когда человек пытается сообщить о своем мистическом сознании, он обычно жалуется на то, что символы языка, если и не вся его структура, недостаточны для описания или точного отражения такого опыта. Основанием для того, что опыт воспринимается как невыразимый в словах, является разочарование в языке, которое в свою очередь, обуславливается парадоксальностью природы наблюдаемого феномена и его ни с чем не сравнимой уникальностью...

Сон как проявление измененного состояния сознания

Работы З. Фрейда, по-видимому, дали первый толчок к серьезному научному изучению природы сна. Значительно более широкий и глубокий подход к решению этой проблемы мы находим у А. Адлера [Adler A. What life should mean to you. N.Y.: Capricorn, 1958]. Вот как кратко излагается его интерпретация природы сновидений в работе Д. Фаулкеса [Foulkes D. Theories of dream formation // Chr. T. Tart, Altered states of consciousness. A book of reading, ED. N.Y., Etc: John Willey & Sons, 1963]:

1. Мысли дневного и сновиденческого сознания не являются полностью несовместимыми друг с другом, мы должны признать существенную непрерывность всех форм мысли...(стр. 121).
2. Побуждениями сновидений не всегда и даже не часто являются сексуальные мотивы или мотивы враждебности, не чаще, чем эти мотивы доминируют в дневных мыслях. Адлер настаивает на том, что сон не может быть в противоречии с дневной жизнью, он всегда согласуется с дневным стилем жизни. Адлер так же, как и Фрейд, полагает, что мы видим сон, когда чем-либо обеспокоены. Нам снятся сны только, если во время сна нас гнетут неразрешенные проблемы дневной жизни, которые Ульман [Ulman M. Dreaming, life-style and philosophy: A comment on Adler's view of the dream. J. Indiv. Psichol., 1962. Vol. 18. P. 18-29] назвал болевыми точками. Задача сновидений - встретить эти проблемы и попытаться их разрешить. Беспокоящее нечто, вызывающее наши сны, есть, таким образом, проблемы нашей сознательной жизни, проблемы, которые подавляются и остаются невидимыми для бодрствующего индивида...(там же).
3. Сырье для сновидений берется из воспоминаний о прошлом, чувственном опыте, особенно из остаточных явлений. Но...эти остаточные явления важны сами по себе как представители дневного сознания...(там же).
4. Во время сновидений мы используем те образы и эпизоды, которые лучше всего согласуются с нашим стилем жизни и лучше всего выражают существующие проблемы (стр. 122).
Концепция Адлера представляется весьма реалистической. И, что особенно важно здесь для нас, она подчеркивает связь и преемственность, существующую между дневным, логически структурированным сознанием и свободно текущим ночным сознанием. Здесь хочется напомнить то, о чем мы уже говорили выше - принятие решения в сложных ситуациях приходит как озарение, часто после сна - Утро вечера мудрененее - гласит пословица.

Правомерна ли гипотеза о существовании полей сознания?

Как это ни странно, но сейчас уместно вернуться к обсуждению издревле известной гипотезы о субстанциальном существовании полей сознания вне человека. Осмысливание всего многообразия сведений о роли изменяемых состояний сознания в интеллектуальной жизни позволяет снова поставить вопрос о том, является ли человек творцом континуального мышления или только приемником тех потоков, которые протекают вне его. Если справедливо второе предположение, то все усилия человека, направленные на восприятие этих потоков медитация, прием психодемических средств, участие в мистериях или, наконец, умение задавать самому себе вопросы на языке дискретных представлений и ждать на них ответа все это только различные способы настраиваться на прием. Представление о субстанциальном характере континуального сознания, глубоко связанное с философскими учениями Востока, не чуждо и западным философским воззрениям. В каком-то смысле оно напоминает учение об идеях Платона, представление о мировой воле Шопенгауэра и идеи Юнга об архетипах в коллективном бессознательном. И если Судзуки [Fromm E., Suzuki D., Martino R. De. 1960. Zen Buddhism ana Psychoanalysis. London: Allen and Unwin] говорит о Космическом бессознательном, то Фромм, следуя Бекку [Бекк. Р.М. 1915. Космическое сознание. Петроград: Новый человек], предпочитает уже говорить о Космическом сознании. Сейчас нет необходимости соотносить эти построения с беспредметным идеализмом, поскольку современные космогонические концепции предполагают безграничное расширение нашего представления о материальности Вселенной. Уместно здесь также напомнить, что некоторые серьезные математики глубоко убеждены в том, что они в своей творческой деятельности не изобретают, а открывают реально и независимо существующие абстрактные структуры
Какие же аргументы имеются сейчас в пользу гипотезы о субстанциональном существовании континуальных полей сознания?..."